БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Абрам Маркович Эфрос родился 21 апреля (3 мая) 1888 года в Москве, в семье инженера М.А. Эфроса, личного почетного гражданина. Среднее образование он получил в гимназии Креймана, затем в гимназических классах Лазаревского института восточных языков, которые окончил с золотой медалью в 1907 году. С детства у него обнаружился интерес к литературе и искусству, поддерживавшийся его двоюродным братом Н.Е. Эфросом, известным театральным критиком, близким к Художественному театру, знавшим А.П. Чехова. Во время обучения в Лазаревском институте А.М. Эфрос принял участие в Московском вооруженном восстании 1905 года, был арестован, сидел в Таганской тюрьме.

В 1907 году А.М. Эфрос поступил в Московский университет на юридический факультет, окончил его и сдал государственные экзамены в 1911 году. «Но правоведческая специальность, – писал он, – уже со второго курса стала меня все меньше удовлетворять, и хотя я счел необходимым “дотянуть” до конца, однако параллельно стал слушать лекции на историко-филологическом факультете» (Автобиография, архив А.М. Эфроса в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки). В студенческие годы А.М. Эфрос играл активную роль в университетском Обществе искусства и литературы и, по словам А. Белого, выступал «лидером молодежи». Так, им был подготовлен текст приветствия от московского студенчества Обществу любителей российской словесности по случаю 100­летия со дня рождения Н.В. Гоголя. В 1910 и 1911 годах А.М. Эфрос побывал в студенческих двухмесячных экскурсиях в Австрии, Германии, Швейцарии, Италии, Турции, Греции. Первую свою печатную работу (если не считать юношеского стихотворения «В тюрьме») он выпускает за два года до окончания университета – в 1909 году. Это был перевод библейской «Песни песней», вышедший с предисловием В.В. Розанова в издательстве «Пантеон» по рекомендации В.Я. Брюсова. Владея французским, итальянским, немецким, латинским, английским, древнееврейским языками, А.М. Эфрос занимался переводами стихов и прозы на всем протяжении своей творческой деятельности.

В университете Эфрос начал также усиленно заниматься историей русского искусства и с 1911 года стал систематически выступать как художественный критик, будучи приглашен вести художественно­критический отдел в газете «Русские ведомости». Здесь он печатал статьи за подписью Россций в течение семи лет, до 1918 года, когда издание «Русских ведомостей» прекратилось. Молодой критик настолько быстро завоевывает известность и авторитет, что уже в конце 1913 года видный московский издатель И. Кнебель поручает ему совместно с К.Ф. Юоном редактирование задуманного им художественного журнала «Русское современное искусство» (издание не состоялось ввиду войны 1914 года и прекращения деятельности издательства И. Кнебель).

В 1914–1917 годах Эфрос находится в действующей армии, сначала ефрейтором, затем, в 1915 году, за отличие в боях его производят в младшие унтер­офицеры. Приезжая с фронта на побывки, Эфрос продолжает вести обзоры выставок на страницах «Русских ведомостей», начинает печататься в «Аполлоне». В январе — феврале 1916 года Эфрос организует внушительную общественную демонстрацию в поддержку деятельности И.Э. Грабаря во главе Третьяковской галереи. Еще в 1913 году на страницах «Русских ведомостей» он поддержал реформы Грабаря по созданию научной экспозиции галереи, подвергавшиеся нападкам части прессы и общественного мнения. В 1916 году, в связи с высказываниями члена Совета Третьяковской галереи князя С.А. Щербатова, была начата новая кампания против Грабаря, в защиту которого на страницах газеты «Утро России» было напечатано «Заявление художников и деятелей искусства» за подписью Н. Крымова, М. Сарьяна, К. Юона, Ф. Шехтеля, К. Богаевского, В. Ватагина, П. Кузнецова, Н. Бартрама, В. Домогацкого, Н. Ульянова, И. Нивинского, С. Меркурова, В. Фаворского, братьев Весниных, И. Машкова, В.О. Гиршмана, С.А. Полякова, С.И. Щукина и др. Автором этого заявления, как свидетельствует сохранившийся рукописный текст, был А.М. Эфрос.

После февральской революции 1917 года А.М. Эфрос возвратился из армии в Москву (окончательно осенью) и 6 мая 1917 года был назначен помощником хранителя Третьяковской галереи, оставаясь в этой должности до 12 апреля н.с. 1918 года, когда попечительский совет и прежний состав хранителей были упразднены. В июле 1917 года А.М. Эфрос был избран гласным Московской городской думы по списку партии с.­р. и стал председателем комиссии по внешнему благоустройству города, будучи им, как и членом партии с.­р., до роспуска Городской думы весной 1918 года. В марте 1918 года на Всероссийском кооперативном съезде А.М. Эфрос вместе с И.Э. Грабарем, П.П. Муратовым, Н.И. Романовым, А.В. Чаяновым был избран в президиум Комитета по охране художественных и научных сокровищ России, деятельность которого продолжалась до начала 1919 года. С января 1919 года Эфрос заведует учетом и охраной памятников искусства в Музейном отделе Наркомпроса, возглавляемом Н.И. Троцкой. Оставаясь в этой должности до сентября 1927 года, А.М. Эфрос проделал большую работу по регистрации и охране художественных ценностей в трудных условиях Гражданской войны и первых послереволюционных лет. Работа в Наркомпросе позволила А.М. Эфросу в октябре 1919 года вернуться к исполнению его обязанностей хранителя Третьяковской галереи (до этого против его работы в галерее выступал «трудовой коллектив» служащих из­за его антибольшевистских выступлений в 1917–1918 годах). Здесь он работал до 1 января 1929 года, став в 1926 году членом правления, а в августе 1927 года заведующим отделом новейшей живописи. А.М. Эфрос был одним из инициаторов промывки «Боярыни Морозовой» Сурикова и принимал деятельное участие в заседаниях реставрационной комиссии по этому поводу в 1926 году, наряду с А.И. Анисимовым, Д.Ф. Богословским, П.П. Кончаловским, А.В. Щусевым, И.С. Остроуховым, В.Н. Яковлевым, А.М. Васнецовым. С 1924 по 1929 год Эфрос работает также в Государственном музее изящных искусств, сначала хранителем отдела французской школы, затем заместителем директора по научной части. Работая в ГТГ и ГМИИ, Эфрос много сделал для дальнейшей разработки принципов научной экспозиции этих музеев, для пополнения их коллекций первоклассными произведениями.

Особое место в деятельности Эфроса в 1920­х годах занимает заведование им художественной частью Художественного театра и его Музыкальной студии, где он работал в 1920–1926 годах в тесном контакте с К.С. Станиславским и В.И. Немировичем­Данченко. В частности, он был инициатором привлечения к работе над оформлением спектакля «Лизистрата» И. Рабиновича, декорации которого имели большой успех во время американских гастролей Музыкальной студии в 1925 году. Одновременно он заведовал художественной частью в ГОСЕТе, где им привлекались к работе такие художники, как Н. Альтман, Р. Фальк, М. Шагал (первая книга, посвященная Шагалу, принадлежала также Эфросу, – он выпустил ее в соавторстве с Я. Тугендхольдом еще в 1918 году).

Наряду с художественно­административной деятельностью в 1920­х годах А.М. Эфрос продолжает выступать с искусствоведческими и литературными работами в журналах «Художественная жизнь», «Москва», «Среди коллекционеров», «Русское искусство», «Театральное обозрение», «Современный Запад», «Русский современник», «Прожектор», «Искусство» (журнал ГАХН), в конце 20­х годов одно время ведет обзоры выставок в «Литературной газете».

По линии общественной А.М. Эфрос в 1920­х годах является видным деятелем Всероссийского союза писателей, крупного литературного объединения тех лет, возникшего в 1921 году и с 1926 года вошедшего в Федерацию объединений советских писателей (существовала до 1932 года). Вплоть до 1929 года Эфрос входит в правление Всероссийского союза писателей и представляет его вместе с В. Вересаевым и А. Воронским в исполбюро ФОСП. Наряду с М. Горьким, Е. Замятиным, А.Н. Тихоновым, К. Чуковским он участвует в издании журнала «Русский современник», работает с приезжающими в СССР зарубежными писателями Ж. Дюамелем, Л. Дюртеном, С. Цвейгом. Он также активный деятель Российского общества друзей книги (1920–1929), на заседаниях которого выступает с докладами о петербургском и московском собирательстве, о «Медном всаднике» в иллюстрациях Бенуа, о Фаворском и современной ксилографии, о творчестве Бакста, об издательской деятельности М.В. Сабашникова, о Бодлере­рисовальщике и др., а также с мемуарными этюдами о встречах с А. Франсом и Л. Толстым.

По поручению Совнаркома СССР А.М. Эфрос вместе с И.Э. Грабарем в 1927 году работает в комиссии СНК по организации художественной выставки к десятилетию Октябрьской революции. В награду за эту работу он получил двухмесячную командировку в Германию и Францию, где по заданию Наркомпроса подготовил в Париже выставку новейшего французского искусства, которая состоялась в Москве в 1928 году. В 1927 году Государственным ученым советом А.М. Эфрос был утвержден в звании действительного члена Государственной академии художественных наук (состоял с 1923 года) и оставался им до 1931 года, когда ГАХН была преобразована в ГАИС (Государственная академия искусствознания).

Нельзя не отметить и такой вид деятельности А.М. Эфроса в 1920­х годах, как участие его в различных публичных диспутах и дискуссиях в прессе, главным образом по вопросам театра. Здесь ему, как деятелю и критику, близкому к Художественному и Камерному театрам, пришлось быть оппонентом такого видного полемиста тех лет, как Мейерхольд. Большой общественный резонанс имел его доклад «Трагедия Серова» (прочитан в ГАХН в декабре 1926 года, лег в основу статьи о Серове в книге «Профили»), который дочь художника О.В. Серова считала лучшим из всего написанного о ее отце, доклад на чествовании П.В. Кузнецова в связи с 25­летием его художественной работы в феврале 1929 года.

30­е годы открывают новый этап в жизни и деятельности А.М. Эфроса. Вытесненный после 1929­го, «года великого перелома» с административных должностей, он полностью переходит на литературную деятельность. В 1930 году он выпускает книгу «Профили», которая, по его замыслу, должны была объединить лучшее из написанного им в области художественной критики за 1917–1929 годы. Своеобразное «прощание с прошлым», книга, которая, по его словам, «принесла ему много радости и много горя», «Профили» отразили то, что он думал и чувствовал в разгар борьбы за «свое место в искусстве». Почти одновременно с «Профилями» Эфрос издает в 1930 году книгу «Рисунки поэта», которая явилась основополагающим исследованием в области исследования графического наследства А.С. Пушкина. В 1931–1935 годах им подготавливаются к изданию литературные тексты и документы таких художников, как Венецианов, Сильвестр Щедрин, Вазари, Рубенс, Ван Гог, Леонардо да Винчи. Появление этих книг, в которых А.М. Эфрос принял единоличное или коллективное участие, было большим вкладом в отечественную культуру. Когда в 1932 году было преобразовано издательство «Academia», одним из членов его редсовета, возглавляемого М. Горьким, стал А.М. Эфрос. Здесь он руководит отделом французской литературы и, совместно с А.В. Луначарским (затем И.К. Лупполом), отделом искусствоведения, участвует в работе отдела итальянской литературы. При его личном участии или под его редакцией выходят, кроме указанных выше текстов художников, такие издания, как «Актриса» Э. де Гонкура, «Опасные связи» П. Шодерло де Лакло, «Собрание сочинений» Мериме, «Vita nova» Данте, «Полное собрание сочинений» А. Франса. В издательстве «Художественная литература» он знакомит советского читателя с избранными произведениями П. Валери. Активное участие принимает он в выпуске первой советской энциклопедии (среди его статей и заметок для БСЭ до сих пор не потеряли своего значения такие, как «Бакст», «Барбизонская школа», «Ватто», «Грабарь», «Давид», «Дягилев», «Жерико»). Продолжает Эфрос и свою деятельность художественного критика. В 1933 году журнал «Искусство» печатает его большую статью «Вчера, сегодня, завтра», в которой он подводит итог пятнадцатилетнему существованию советского изобразительного искусства, определяет тенденции его дальнейшего развития. В 1933– 1937 годах журналы «Искусство», «Новый мир», газеты «Известия», «Советское искусство», «Литературная газета», «Le Journal de Moscou» печатают статьи Эфроса о дневниках Н.Н. Купреянова, творчестве П. Кончаловского, А. Лентулова, М. Сарьяна, Н. Кузьмина, А. Фонвизина и др. В статье «Вчера, сегодня, завтра», а затем на страницах «Le Journal de Moscou» он первым приветствует возвращение к художественной жизни М.В. Нестерова, сущность творчества которого он проницательно определил еще в 1911 году в связи с росписями Марфо-Мариинской обители. Как историк искусства и литературы, Эфрос выступает в своих публикациях в «Литературном наследстве» и других изданиях, посвященных Гёте и Пушкину.

Общественная деятельность А.М. Эфроса в 1930­х годах характеризуется его участием в подготовке ряда выставок, связанных с юбилеем 15­летия советской власти. Так, он является членом правительственной комиссии по организации юбилейной выставки «Художники РСФСР за 15 лет», членом выставочных комитетов выставок «Художественная литература СССР», «15 лет советской графики». Кроме того, он является одним из организаторов в 1934 году Международной выставки детского рисунка, а в 1936 году назначается консультантом Всесоюзной Пушкинской выставки по разделам «Рисунки Пушкина» и «Пушкин в искусстве». В 30­х годах, как и раньше в 20­х, А.М. Эфросу нередко приходится знакомить с русским и советским искусством таких политических деятелей зарубежных стран, приезжавших в нашу страну, как Эррио, Бенеш, Иден. Выступает он в это время и с такими проблемными докладами, как «Русские и западные традиции в советском изоискусстве» (1935 год, МОССХ), «Выставка восьми скульпторов» (1935, МОССХ) и др. В 1934 году А.М. Эфрос принял участие в качестве делегата в работе I Съезда советских писателей. Членом ССП и членом МОССХ он состоял с момента их основания.

В сентябре 1937 года А.М. Эфрос подвергается аресту и административной высылке на три года по статье 58 пункт 10 Уголовного кодекса РСФСР в г. Ростов Ярославский, где продолжает писательскую работу, выполнив для «Литературного наследства» две капитальные публикации о связях французской литературы с русскими деятелями и для энциклопедического словаря «Гранат» большой обзор истории русского искусства XVIII- начала ХХ века, который впоследствии лег в основу начатой им книги «Два века». В Ростове Ярославском А.М. Эфрос перевел, снабдил статьей и комментариями избранные стихотворения Микеланджело Буонарроти, изданные посмертно, а также начал работу над переводами лирики Петрарки.

В 1940 году А.М. Эфрос возвращается в Москву после окончания срока высылки (судимость с него была снята в 1944 году), возобновляет критические выступления в газетах «Советское искусство», «Вечерняя Москва», журнале «Театр». По совету А.Н. Тихонова он решает обратиться к педагогической деятельности, которой он занимался еще в 1919–1920 годах, когда читал курсы истории русского искусства в реорганизованном Училище живописи, ваяния и зодчества («Государственные свободные мастерские»), как читал лекции по русскому искусству и музееведению на музейных курсах Наркомпроса. С сентября 1940 года по середину октября 1941 года А.М. Эфрос является преподавателем истории искусства Московского государственного института изобразительных искусств. Зимой 1940/41 года он выступает с интереснейшими докладами о театральных художниках В. Дмитриеве и П. Вильямсе в ВТО и проникновенным словом о Коровине на вечере памяти К. Коровина в МОССХ.

С ноября 1941 по июль 1943 года А.М. Эфрос находится в эвакуации в Ташкенте. Здесь он читает лекции по истории русского искусства и ведет практикум по музееведению на искусствоведческом отделении филологического факультета СаГУ, участвует в подготовке выставки детских рисунков в Доме Красной Армии, выступает с литературными работами. По возвращении в Москву А.М. Эфрос приступил в качестве профессора к чтению лекций по курсу истории декоративного и русского искусства в Государственном институте театрального искусства и в Школе­студии МХАТ. В ноябре 1944 года А.М. Эфрос вошел в состав старших научных сотрудников только организованного под руководством И.Э. Грабаря Института истории искусств Академии наук СССР. Когда в обстановке большого патриотического подъема в августе 1944 года в стране отмечалось столетие И.Е. Репина, А.М. Эфрос выступил в Союзе писателей с речью о художнике, вскоре напечатанной в переводе на французский язык в журнале «Интернациональная литература». Это было последним по времени его печатным критическим выступлением.

В 1945 году А.М. Эфрос активно выступает как докладчик – на конференции театральных художников в Ленинграде, на чествовании Качалова в ВТО, на творческих вечерах И. Фрих­Хара и А. Осмеркина в МОССХ, на Седьмой Шекспировской конференции. 25 декабря 1945 года состоялся его исключительно глубокий, содержательный доклад в Третьяковской галерее «Судьбы дореволюционных художественных течений в советской живописи», послуживший едва ли не главной причиной разнузданной травли критика начиная с 1947 года. В то же время А.М. Эфрос продолжает свои историко-художественные исследования: в 1945– 1946 годах выпускает два дополнительных этюда о Пушкине-рисовальщике, в 1948 году – статью о живописи Гонзаго в Павловске, работает над источниковедением русского искусства XVIII века, готовит книгу «Два века. Основные проблемы и явления русского искусства XVIII – начала ХХ в.». В июле 1945 года А.М. Эфрос был утвержден ВАК в ученом звании профессора по кафедре «История театра». В 1946 году Президиум Верховного Совета СССР награждает его медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». В апреле 1947 года совместно с А.К. Дживелеговым он выступает инициатором издания Академией наук СССР серии классических памятников мировой культуры. По докладу президента Академии С.И. Вавилова РИСО АН СССР принимает это предложение и поручает Дживелегову и Эфросу представить проект плана изданий (издание серии под названием «Литературные памятники» было начато в 1950 году, уже без участия ее инициаторов).

В 1947 и 1949 годах критическая деятельность Эфроса, в частности его книга 1930 года «Профили», подверглась резкому осуждению в печати, сначала в связи с учреждением Академии художеств СССР во главе с А.М. Герасимовым, затем в ходе кампании против «космополитизма». Результатом этого было отстранение его от педагогической деятельности в ГИТИСе и Школе-студии МХАТ в 1947 году, научной деятельности в Институте истории искусств в 1948 году. По приглашению А.В. Щусева в 1948–1949 годах он работает консультантом проектного управления Академии наук СССР, весной 1949 года в этом качестве наблюдает за ходом строительства Театра оперы и балета им. Навои в Ташкенте (надо думать, что отсутствие в Москве во время бушевавшей «антикосмополитической» истерии почти наверное спасло Эфроса от нового ареста). В 1949/50 учебном году Эфрос состоит внештатным профессором Государственного библиотечного института в Москве, а в сентябре 1950 года Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР направляет его профессором кафедры искусствоведения в ГИТИС  им. А.Н. Островского в Ташкенте. Здесь он читает курсы истории русского театра XIX века, истории театрально-декоративного оформления, ведет критический и историко-театральный семинары. В Ташкенте он завершает работу над переводами лирики Петрарки (вышли в свет в 1953 году), переводит сонеты Данте, стихотворения, включенные в книгу Дж. Бруно «О героическом энтузиазме», и Ш. Бодлера. Летом 1954 года тяжело заболевший А.М. Эфрос возвращается в Москву и здесь умирает 19 ноября 1954 года. Смерть помешала ему закончить начатый в больнице перевод латинского трактата Данте «О народной речи».